Максимилиан Александрович Волошин. Жизнь и творчество русского поэта. Стихотворение Китеж

Максимилиан Александрович Волошин
Стихотворение Китеж
 
          1
 
 Вся Русь — костер. Неугасимый пламень
          Из края в край, из века в век
 Гудит, ревет... И трескается камень.
          И каждый факел — человек.
 Не сами ль мы, подобно нашим предкам,
          Пустили пал? А ураган
 Раздул его и тонут в дыме едком
          Леса и села огнищан.
 Ни Сергиев, ни Оптина, ни Саров
          Народный не уймут костер:
 Они уйдут, спасаясь от пожаров,
          На дно серебряных озер.
 Так отданная на поток татарам
          Святая Киевская Русь
 Ушла с земли, прикрывшись Светлояром...
          Но от огня не отрекусь!
 Я сам — огонь. Мятеж в моей природе,
          Но цепь и грань нужны ему.
 Не в первый раз, мечтая о свободе,
          Мы строим новую тюрьму.
 Да, вне Москвы — вне нашей душной плоти,
          Вне воли медного Петра —
 Нам нет дорог.- нас водит на болоте
          Огней бесовская игра.
 Святая Русь покрыта Русью грешной,
          И нет в тот град путей,
 Куда зовет призывный и нездешний
          Подводный благовест церквей.
 
         2
 
 Усобицы кромсали Русь ножами.
          Скупые дети Калиты
 Неправдами, насильем, грабежами
          Ее сбирали лоскуты.
 В тиши ночей звездяных и морозных,
          Как лютый крестовик-паук,
 Москва пряла при Темных и при Грозных
          Свой тесный, безысходный круг.
 Здесь правил всем изветчик и наушник,
          И был свиреп и строг
 Московский Князь — «постельничий и клюшник
          У Господа», — помилуй Бог!
 Гнездо бояр, юродивых, смиренниц —
          Дворец, тюрьма и монастырь,
 Где двадцать лет зарезанный младенец
          Чертил круги, как нетопырь.
 Ломая кость, вытягивая жилы,
          Московский строился престол,
 Когда отродье Кошки и Кобылы
          Пожарский царствовать привел.
 Антихрист — Петр распаренную глыбу
          Собрал, стянул и раскачал,
 Остриг, обрил и, вздернувши на дыбу,
          Наукам книжным обучал,
 Империя, оставив нору кротью,
          Высиживалась из яиц
 Под жаркой коронованною плотью
          Своих пяти императриц.
 И стала Русь немецкой, чинной, мерзкой.
          Штыков сияньем озарен,
 В смеси кровей Голштинской с Вюртембергской
          Отстаивался русский трон.
 И вырвались со свитой из-под трона
          Клубящиеся пламена —
 На свет из тьмы, на волю из полона —
          Стихии, страсти, племена.
 Анафем церкви одолев оковы,
          Повоскресали из гробов
 Мазепы, Разины и Пугачевы —
          Страшилища иных веков.
 Но и теперь, как в дни былых падений,
          Вся омраченная, в крови,
 Осталась ты землею исступлений —
          Землей взыскующей любви.
 
         3
 
 Они пройдут — расплавленные годы
          Народных бурь и мятежей:
 Вчерашний раб, усталый от свободы,
          Возропщет, требуя цепей.
 Построит вновь казармы и остроги,
          Воздвигнет сломанный престол,
 А сам уйдет молчать в свои берлоги,
          Работать на полях, как вол.
 И отрезвясь от крови и угара,
          Цареву радуясь бичу,
 От угольев погасшего пожара
          Затеплит яркую свечу.
 Молитесь же, терпите же, примите ж
          На плечи крест, на выю трон.
 На дне души гудит подводный Китеж —
          Наш неосуществимый сон.
 
 
 18 августа 1919, Коктебель