Максимилиан Александрович Волошин. Жизнь и творчество русского поэта

      Во мгле потонули крыши;
      Колокольни и шпили скрыты
      В дымчато-красных утрах,
      Где бродят сигнальные светы.
      
      По длинной дуге виадука
      Вдоль тусклых и мрачных улиц
      Грохочет усталый поезд.
      Вдали за домами в порте
      Глухо трубит пароход.
      
      По улицам душным и скучным,
      По набережным, по мостам
      Сквозь синий сумрак осенний
      Проходят тени и тени -
      Толпы живущих там.
      
      Воздух дышит нефтью и серой,
      Солнце встает раскаленным шаром,
      Дух внезапно застигнут
      Невозможным и странным.
      Ревность к добру иль клубок преступлений, -
      Что там мятется средь этих строений,
      Там, где над крышами черных кварталов
      Тянутся ввысь на последней мете
      Башни пилонов, колонны порталов,
      Жизнь уводящих к огромной мечте?
                          
      О, века и века над ним,
      Что так славен прошлым своим, -
      Пламенеющим городом, полным,
      Как и в этот утренний час, призраков!
      О, века и века над ним
      С их огромной преступною жизнью,
      Бьющей - о, сколько лет! -
      В каждое зданье, в каждый камень - 
      Прибоем безумных желаний и гневов кровавых!
      Сперва - вблизи двух-трех лачуг - священник-пастырь!
      Приют для всех - собор, и сквозь узор оконниц
      Сочится свет церковных догм к сознаньям темным.
      Стена, дворец и монастырь, зубцы на башнях,
      И папский крест, которым мир овладевает.
      Монах, аббат, король, барон, рабы, крестьяне,
      Каменья митр, узорный шлем, камзол и ряса.
      Борьба страстей: за честь герба, за честь хоругви;
      Борьба держав... и короли неполновесный
      Чекан монет хотят прикрыть гербами лилий,
      Куют ударами меча свои законы
      И суд вершат на площадях, слепой и краткий.
      Потом рождается - как медленно! - гражданство:
      Те силы, что хотят из права прорасти,
      Народа когти против челюстей правителей...
      И яростные морды в тени, в подпольях завыванье,
      Бог весть к какому идолу, сокрытому в туманах,
      Набаты плавят в вечерах неведомые ярости;
      Слова освобожденья и надежды - в атмосфере,
      Насыщенной кипеньем мятежей;
      Страницы книг, внезапно просветленных,
      Жгут чувством истины, как Библии когда-то;
      Герои светлые, как золотой ковчег, откуда
      Выходят совершенья вооруженными и крепкими;
      Надежда безумная во всех сердцах
      Сквозь эшафоты, казни и пожары,
      И головы в руках у палачей...
      
      Городу - тысяча лет -
      Терпкому долгому городу...
      Не устает он противиться
      Страстному натиску дней,
      Тайным подкопам народов.
      Сердце его - океан, нервы его - ураган!
      Сколько стянула узлов эта упорная воля!
      В счастье сбиратель земель,
      Сломленный - ужас вселенной, -
      Всюду в победах своих и разгромах
      Он остается гигантом.
      Гудит его голос, имя сверкает,
      Светы его среди ночи пылают
      Заревом медным до самого звездного свода,
      О, века и века над ним!
      
      В эти мрачные утра душа его
      Дышит в каждой частице тумана
      И разодранных туч:
      Душа огромная, смутная, подобная этим соборам,
      Стушеванным дымною мглою;
      Душа, что скрывается в каждой из этих теней,
      Спешащих по улицам мрачных кварталов;
      Душа его, сжатая спазмами, грозная,
      Душа, в которой прошедшее чертит
      Сквозь настоящее смутные лики наступающих дней,
      Мир лихорадочный, мир буйного порыва,
      С дыханием прерывистым и тяжким,
      Стремящийся к каким-то смутным далям;
      Но мир, которому обещаны законы
      Прекрасные и кроткие, - они
      Ему неведомы, и он добудет их
      Когда-нибудь из глубины туманов.
      Угрюмый мир, трагический и бледный,
      Кладущий жизнь и дух в один порыв,
      И день, и ночь, и каждый миг несущий
      Всё - к бесконечности!
      
      О, века и века над ним, городом буйным!
      Старая вера прошла, новая вера куется,
      Она дымится в мозгах, она дымится в поте
      Гордых работою рук, гордых усильем сознаний.
      Глухо клокочет она, подступая к самому горлу
      Тех, кто несет в груди уголь желанья
      Громко крикнуть ее, с рыданьями кинуть в небо.
      Отовсюду идут к нему -
      
      От полей, от дальних селений,
      Идут испокон веков, из незапамятных далей
      Нити вечных дорог -
      Свидетели вечных стремлений:
      Этот живой поток -
      Сердца его биенье.
      
      Мечта, мечта! Она превыше дымов
      Отравленных вознесена,
      И даже в дни сомненья и уныний
      Она царит над заревом ночей,
      Подобно купине, пылающей звездами
      И черными коронами...
      
      Но что до язв? То было и прошло...
      Что до котлов, где ныне бродит зло? -
      Коль некогда сквозь недра туч багровых,
      В лучах изваянный, сойдет иной Христос
      И выведет людей из злой юдоли слез,
      Крестя огнем созвездий новых!

      Перевод Максимилиана Волошина